Конец пути - Страница 80


К оглавлению

80

— Раджаф говорил, со времен уговора между людьми и каимцами прошла тысяча лет. Значит, тысячу лет назад люди все же были равны мудростью и силой богам?

— Либо брат тебя обманул, либо ты плохо его слушал. Равными богам стали не люди, а наши предки. Люди из древнего рода Каим. Из того рода, от которого ныне уцелели только мы. Вдвоем. По уговору с богами знания были отняты у людей обратно. Они стали запретными, а книга Махагри, хранящая мудрость предков — разбита. По уговору с богами людям сохранили умение добывать металл — но отняли знание об изготовлении механизмов. Им разрешили управлять животными — но отобрали умение оживлять кровью земли мертвые машины. Им оставили навыки врачевания — но запретили помнить, из чего выросло это искусство. Им разрешили жечь дрова — но лишили умения добывать бесконечное тепло из светящихся камней. Это и есть запретное знание. То, без которого люди не смогут стать равными богам.

Конечно, кое-что из мудрости нашим предкам удалось утаить, украсть, замаскировать под ненужное баловство. Именно благодаря этим тайнам смертные признали нас, последних потомков рода Каим, наших родителей, а потом и нас своими правителями, но из этого знания не построить целого мира.

— Наверное, ты сочтешь меня глупым, правитель, но скажи, так что же все-таки дала эта книга? Мы ее восстановили — и что?

— Отныне уговор с богами разрушен, чужеземец. Запретного знания больше нет. Рано или поздно, но кто-то из людей придумает запретный порох. Придумает запретное электричество. Постоит запретные механизмы. И люди снова начнут подниматься до той силы, что ныне доступна только богам.

— Этот благородный момент понятен. Но признайся, мудрый Аркаим, что это даст именно тебе, правителю Каима?

— Я уже постиг все запретное знание, ведун Олег, — развел руками правитель. — Постиг. Мне не нужно что-то выдумывать, ведь я не ремесленник. Но я уже сейчас знаю, какие из открытий нужно прятать от богов до тех пор, пока не откроются врата Итшахра. Прятать, чтобы не привлечь их внимание слишком рано. Пока я не стал властителем Вселенной, я раньше всех буду понимать, какие открытия у врагов Каима опасны и кого из чужих мудрецов нужно уничтожать прежде, чем их правители догадаются, к чему могут привести изыскания. А также, к кому из мудрецов Каима благоволить мне. После того, как врата Итшахра откроются, после того, как он станет единственным богом всех миров, а я — первым властителем после него, это же знание позволит мне развивать науки в самом приятном для меня направлении. Разве это не прекрасно, чужеземец? Эта мудрость не сделала меня равным богам — но своими неизменно сверхправильными решениями я стану казаться простым смертным полубогом… Ты молчишь так, словно пытаешься что-то вспомнить. Может быть, в твоем будущем были такие государи?

— Нет, мудрый Аркаим. Я могу вспомнить некоторых великих правителей, что своими деяниями и мудростью поразительно опередили время. Могу вспомнить отдельных ученых, отличавшихся тем же. Но все они оказались слишком знамениты, а потому одна из деталей их судеб известна совершенно точно. Они все умерли, мудрый Аркаим. А ты не поддался этой слабости даже после того, как тебя пронзили двадцать настоящих стальных клинков.

— Значит, это был не я…

— Я тоже так подумал, мудрый Аркаим. Скажи, я могу коснуться камня?

— Можешь. Но тебе это ничего не даст.

— Все равно. Очень хочется.

— Хорошо, чужеземец, — посторонился чародей. — Дотронься до нее.

Ведун повел плечами, вытянул правую руку и положил ее на малахитовую по виду, слабо светящуюся плиту.

— Теплая… Нет, ничего не чувствую. Совсем ничего. — Олег вздохнул и отступил. — Забавно. Книга запретных знаний. Теперь неделю руку мыть не стану.

Правитель засмеялся и хлопнул в ладоши:

— Идите все сюда! Вторая жертва свершилась, смертные! В наш мир вернулась радость. Всесильная книга Махагри цела!

* * *

Назад возвращались быстро. Великая и священная книга, правда, двигалась так же медленно, как и раньше, и ее охраняли все те же полтораста стражников, что ушли к святилищу вместе с правителем — но сам Аркаим интерес к древнему сокровищу явно утерял и вместе со спутниками умчался в столицу на рассвете следующего после обряда дня. Как и догадывался ведун, на рысях весь путь оказался пройден менее чем за световой день. Путники даже обошлись без обеда, решив, что удобнее будет поесть уже во дворце.

У северного пролома правитель бросил поводья караульным, легко взбежал на город, по прямой двинулся ко дворцу богов.

— Ты бы не торопился так, мудрый Аркаим, — нагнал его Олег. — А то твои верные друзья за тобой не поспевают.

— Ну и что? Вы же ко мне в свиту никогда не набивались.

— Но мы привыкли к тебе, правитель. Будет жалко, если тебя убьют.

— Убьют? — Хозяин Каима замедлил шаг. — Откуда у тебя такие мысли, чужеземец?

— Стража, что стояла на валу дворца… Видишь? Заметив тебя, они потянулись на дальнюю сторону вместо того, чтобы рвануть навстречу, встретить и доложиться о том, что все в порядке. Авось и милость какая перепадет. Один из караульных побежал ко входу для смертных. То есть кого-то предупредить о нашем появлении. А значит, тебе готовят некую неожиданность, о которой стража знает, но не хочет оказаться замешанной. Что бы это могло быть, как считаешь?

— Пока не подойдем, не узнаем.

Теперь мудрый Аркаим уже сам обернулся, дожидаясь остальных путников, и пошел только вместе с ними.

Впереди между тем на стену дворца один за другим начали выходить мужчины в рваных одеяниях и вставать на колени.

80